Жаропонижающие средства для детей назначаются педиатром. Но бывают ситуации неотложной помощи при лихорадке, когда ребенку нужно дать лекарство немедленно. Тогда родители берут на себя ответственность и применяют жаропонижающие препараты. Что разрешено давать детям грудного возраста? Чем можно сбить температуру у детей постарше? Какие лекарства самые безопасные?
Ганс Христиан Андерсен
Свинопас
Перевод Анны и Петра Ганзен.
Жил-был бедный принц. Королевство у него было маленькое-премаленькое, но жениться все-таки было можно, а жениться-то принцу хотелось. Разумеется, с его стороны было несколько смело заявить дочери императора: "Хочешь за меня?" Впрочем, он носил славное имя и знал, что сотни принцесс с благодарностью ответили бы на его предложение согласием. Да вот, ждите-ка этого от императорской дочки! Послушаем же, как было дело. На могиле покойного отца принца вырос розовый куст несказанной красоты; цвел он только раз в пять лет и распускалась на нем всего одна-единственная роза. Зато она разливала такой сладкий аромат, что, впивая его, можно было забыть все свои горести и заботы. Еще был у принца соловей, который пел так дивно, словно у него в горлышке были собраны все чудеснейшие мелодии, какие только есть на свете. И роза, и соловей назначены были в дар принцессе; их положили в большие серебряные ларцы и отослали к ней. Император велел принести ларцы прямо в большую залу, где принцесса играла со своими фрейлинами "в гости" -- других занятий у них не было. Увидев большие ларцы с подарками, принцесса захлопала от радости в ладоши. -- Ах, если бы тут была маленькая киска! -- сказала она, но появилась прелестная роза. -- Ах, как это мило сделано! -- сказали все фрейлины. -- Больше чем мило! -- сказал император. -- Это прямо недурно! Но принцесса потрогала розу и чуть не заплакала. -- Фи, папа! -- сказала она. -- Она не искусственная, а настоящая! -- Фи! -- сказали и все придворные. -- Настоящая! -- Погодим сердиться! Посмотрим сначала, что в другом ларце! -- возразил император, и вот из ларца появился соловей и запел так чудесно, что нельзя было найти в нем какого-нибудь недостатка. -- Superbe! Charmant! -- сказали фрейлины; все они болтали по-французски, одна хуже другой. -- Как эта птичка напоминает мне органчик покойной императрицы! -- сказал один старый придворный. -- Да, тот же тон, та же манера давать звук! -- Да! -- сказал император и заплакал, как ребенок. -- Надеюсь, что птица не настоящая! -- сказала принцесса. -- Настоящая! -- ответили ей доставившие подарки послы. -- Так пусть себе летит! -- сказала принцесса и не позволила принцу явиться к ней самому. Но принц не унывал, вымазал себе все лицо черной и бурой краской, нахлобучил шапку и постучался. -- Здравствуйте, император! -- сказал он. -- Не найдется ли у вас для меня во дворце какого-нибудь местечка? -- Много вас тут ходит да ищет! -- ответил император. -- Впрочем, постой, мне надо свинопаса! У нас пропасть свиней! И вот принца утвердили придворным свинопасом и отвели ему жалкую крошечную каморку рядом со свиными закутками. Весь день просидел он за работой и к вечеру смастерил чудесный горшочек. Горшочек был весь увешан бубенчиками, и, когда в нем что-нибудь варили, бубенчики названивали старую песенку: Ах, мой милый Августин, Все прошло, прошло, прошло! Занимательнее же всего было то, что, держа над поднимавшимся из горшочка паром руку, можно было узнать, какое у кого в городе готовилось кушанье. Да, уж горшочек не чета был какой-нибудь розе!
Вот принцесса отправилась со своими фрейлинами на прогулку и вдруг услыхала мелодический звон бубенчиков. Она сразу остановилась и вся просияла: она тоже умела наигрывать на фортепиано "Ах, мой милый Августин". Только одну эту мелодию она и наигрывала, зато одним пальцем. -- Ах, ведь и я это играю! -- сказала она. -- Так свинопас-то у нас образованный! Слушайте, пусть кто-нибудь из вас пойдет и спросит у него, что стоит этот инструмент. Одной из фрейлин пришлось надеть деревянные башмаки и пойти на задний двор. -- Что возьмешь за горшочек? -- спросила она. -- Десять принцессиных поцелуев! -- отвечал свинопас. -- Боже избави! -- сказала фрейлина. -- А дешевле нельзя! -- отвечал свинопас. -- Ну, что он сказал? -- спросила принцесса. -- Право, и передать нельзя! -- отвечала фрейлина. -- Это ужасно! -- Так шепни мне на ухо! И фрейлина шепнула принцессе. -- Вот невежа! -- сказала принцесса и пошла было, но... бубенчики зазвенели так мило: Ах, мой милый Августин, Все прошло, прошло, прошло! -- Послушай! -- сказала принцесса фрейлине. -- Пойди спроси, не возьмет ли он десять поцелуев моих фрейлин? -- Нет, спасибо! -- ответил свинопас. -- Десять поцелуев принцессы -- или горшочек останется у меня. -- Как это скучно! -- сказала принцесса. -- Ну, придется вам стать вокруг меня, чтобы никто не увидал нас! Фрейлины обступили ее и растопырили свои юбки; свинопас получил десять принцессиных поцелуев, а принцесса -- горшочек. Вот была радость! Целый вечер и весь следующий день горшочек не сходил с очага, и в городе не осталось ни одной кухни, от камергерской до кухни простого сапожника, о которой бы они не знали, что в ней стряпалось. Фрейлины прыгали и хлопали в ладоши. -- Мы знаем, у кого сегодня сладкий суп и блинчики! Мы знаем, у кого каша и свиные котлеты! Как интересно! -- Еще бы! -- подтвердила обер-гофмейстерина. -- Да, но держите язык за зубами: я ведь императорская дочка! -- Помилуйте! -- сказали все. А свинопас (то есть принц, но для них-то он был свинопасом) даром времени не терял и смастерил трещотку; когда ею начинали вертеть по воздуху, раздавались звуки всех вальсов и полек, какие только есть на белом свете. -- Но это superbe! -- сказала принцесса, проходя мимо. -- Вот так попурри! Лучше этого я ничего не слыхала! Послушайте, спросите, что он хочет за этот инструмент. Но целоваться я больше не стану! -- Он требует сто принцессиных поцелуев! -- доложила фрейлина, побывав у свинопаса. -- Да что он, в уме? -- сказала принцесса и пошла своею дорогой, но сделала шага два и остановилась. -- Надо поощрять искусство! -- сказала она. -- Я ведь императорская дочь! Скажите ему, что я дам ему, по-вчерашнему, десять поцелуев, а остальные пусть дополучит с моих фрейлин! -- Ну, нам это вовсе не по вкусу! -- сказали фрейлины. -- Пустяки! -- сказала принцесса. -- Уж если я могу целовать его, то вы и подавно! Не забывайте, что я кормлю вас и плачу вам жалованье! И фрейлине пришлось еще раз отправиться к свинопасу. -- Сто принцессиных поцелуев! -- повторил он. -- А нет -- каждый останется при своем. -- Становитесь вокруг! -- скомандовала принцесса, и фрейлины обступили ее, а свинопас стал ее целовать.
Что это за сборище у свиных закутов? -- спросил, выйдя на балкон, император, протер глаза и надел очки. -- Э, да это фрейлины опять что-то затеяли! Надо пойти посмотреть. И он расправил задки своих туфель. Туфлями служили ему старые, стоптанные башмаки. Эх ты ну, как он зашлепал в них! Придя на задний двор, он потихоньку подкрался к фрейлинам, а те все были ужасно заняты счетом поцелуев: надо же было следить за тем, чтобы расплата была честной и свинопас не получил ни больше, ни меньше, чем ему следовало. Никто поэтому не заметил императора, а он привстал на цыпочки. -- Это еще что за штуки! -- сказал он, увидев целующихся, и швырнул в них туфлей как раз в ту минуту, когда свинопас получал от принцессы восемьдесят шестой поцелуй. -- Вон! -- закричал рассерженный император и выгнал из своего государства и принцессу, и свинопаса. Она стояла и плакала, свинопас бранился, а дождик так и поливал. -- Ах я несчастная! -- сказала принцесса. -- Что бы мне выйти за прекрасного принца! Ах, какая я несчастная! А свинопас зашел за дерево, стер с лица черную и бурую краску, сбросил грязную одежду и явился перед ней во всем своем королевском величии и красе, так что принцесса невольно сделала реверанс. -- Теперь я только презираю тебя! -- сказал он. -- Ты не захотела выйти за честного принца! Ты не поняла толку в соловье и розе, а свинопаса целовала за игрушки! Поделом же тебе! И он ушел к себе в королевство, крепко захлопнув за собой дверь. А ей оставалось стоять да петь: Ах, мой милый Августин, Все прошло, прошло, прошло!
Источник текста: Ганс Христиан Андерсен. Сказки и истории. В двух томах. Л: Худ. литература, 1969.Сказка Свинопас читать:
Жил-был бедный принц. Королевство у него было маленькое-премаленькое, но жениться всё-таки было можно, а жениться-то принцу хотелось.
Разумеется, с его стороны было несколько смело спросить дочь императора: «Пойдёшь за меня?» Впрочем, он носил славное имя и знал, что сотни принцесс с благодарностью ответили бы на его предложение согласием. Да вот, ждите-ка этого от императорской дочки! Послушаем же, как было дело.
На могиле у отца принца вырос розовый куст несказанной красоты; цвёл он только раз в пять лет, и распускалась на нём всего одна-единственная роза. Зато она разливала такой сладкий аромат, что, впивая его, можно было забыть все свои горести и заботы.
Ещё был у принца соловей, который пел так дивно, словно у него в горлышке были собраны все чудеснейшие мелодии, какие только есть на свете. И роза и соловей предназначены были в дар принцессе; их положили в большие серебряные ларцы и отослали к ней.
Император велел принести ларцы прямо в большую залу, где принцесса играла со своими фрейлинами в гости; других занятий у неё не было. Увидав большие ларцы с подарками, принцесса захлопала от радости в ладоши.
— Ах, если бы тут была маленькая киска! — сказала она.
Но появилась прелестная роза.
— Ах, как это мило сделано! — сказали все фрейлины.
— Больше чем мило! — сказал император, — Это прямо недурно!
Но принцесса потрогала розу и чуть не заплакала.
— Фи, папа! — сказала она. — Она не искусственная, а настоящая!
— Фи! — повторили все придворные. — Настоящая!
— Погодим сердиться! Посмотрим сначала, что в другом ларце! — возразил император.
И вот из ларца появился соловей и запел так чудесно, что нельзя было сейчас же найти какого-нибудь недостатка.
— Superbe! Charmant! — сказали фрейлины; все они болтали по-французски, одна хуже другой.
— Как эта птичка напоминает мне органчик покойной императрицы! — сказал один старый придворный. — Да, тот же тон, та же манера давать звук!
— Да! — сказал император и заплакал, как ребёнок.
— Надеюсь, что птица не настоящая? — спросила принцесса.
— Настоящая! — ответили ей доставившие подарки послы.
— Так пусть она летит! — сказала принцесса и так и не позволила принцу явиться к ней самому.
Но принц не унывал, вымазал себе всё лицо чёрной и бурой краской, нахлобучил шапку и постучался.
— Здравствуйте, император! — сказал он. — Не найдётся ли у вас для меня во дворце какого-нибудь местечка?
— Много вас тут ходит да ищет! — ответил император. — Впрочем, постой, мне нужен свинопас! У нас пропасть свиней!
И вот принца утвердили придворным свинопасом и отвели ему жалкую, крошечную каморку рядом со свиными закутками. Весь день просидел он за работой и к вечеру смастерил чудесный горшочек.
Горшочек был весь увешан бубенчиками, и когда в нём что-нибудь варили, бубенчики названивали старую песенку:
Ах, мой милый Августин,
Всё прошло, прошло, прошло!
Занимательнее же всего было то, что, держа над подымавшимся из горшочка паром руку, можно было узнать, какое у кого в городе готовилось кушанье. Да уж, горшочек был не чета какой-нибудь розе!
Вот принцесса отправилась со своими фрейлинами на прогулку и вдруг услыхала мелодичный звон бубенчиков. Она сразу же остановилась и вся просияла: она тоже умела наигрывать на фортепиано «Ах, мой милый Августин». Только одну эту мелодию она и наигрывала, зато одним пальцем.
— Ах, ведь и я это играю! — сказала она. — Так свинопас-то у нас образованный!
Слушайте, пусть кто-нибудь из вас пойдёт и спросит у него, что стоит этот инструмент.
Одной из фрейлин пришлось надеть деревянные башмаки и пойти на задний двор.
— Что возьмёшь за горшочек? — спросила она.
— Десять принцессиных поцелуев! — отвечал свинопас.
— Как можно! — сказала фрейлина.
— А дешевле нельзя! — отвечал свинопас.
— Ну, что он сказал? — спросила принцесса.
— Право, и передать нельзя! — отвечала фрейлина. — Это ужасно!
— Так шепни мне на ухо!
И фрейлина шепнула принцессе.
— Вот невежа! — сказала принцесса и пошла было, но… бубенчики зазвенели так мило:
Ах, мой милый Августин,
Всё прошло, прошло, прошло!
— Послушай! — сказала принцесса фрейлине. — Пойди спроси, не возьмёт ли он десять поцелуев моих фрейлин?
— Нет, спасибо! — ответил свинопас. — Десять поцелуев принцессы, или горшочек останется у меня.
— Как это скучно! — сказала принцесса, — Ну, придётся вам стать вокруг, чтобы никто нас не увидал!
Фрейлины обступили её и растопырили свои юбки; свинопас получил десять принцессиных поцелуев, а принцесса — горшочек.
Вот была радость! Целый вечер и весь следующий день горшочек не сходил с очага, и в городе не осталось ни одной кухни, от камергерской до сапожниковой, о которой бы они не знали, что в ней стряпалось. Фрейлины прыгали и хлопали в ладоши.
— Мы знаем, у кого сегодня сладкий суп и блинчики! Мы знаем, у кого каша и свиные котлеты! Как интересно!
— Ещё бы! — подтвердила обер-гофмейстерина.
— Да, но держите язык за зубами, я ведь императорская дочка!
— Помилуйте! — сказали все.
А свинопас (то есть принц, но для них-то он был ведь свинопасом) даром времени не терял и смастерил трещотку; когда ею начинали вертеть по воздуху, раздавались звуки всех вальсов и полек, какие только есть на белом свете.
— Но это superbe! — сказала принцесса, проходя мимо. — Вот так попурри! Лучше этого я ничего не слыхала! Послушайте, спросите, что он хочет за этот инструмент. Но целоваться я больше не стану!
— Он требует сто принцессиных поцелуев! — доложила фрейлина, побывав у свинопаса.
— Да что он, в уме? — сказала принцесса и пошла своею дорогой, но сделала два шага и остановилась.
— Надо поощрять искусство! — сказала она. — Я ведь императорская дочь! Скажите ему, что я дам ему по-вчерашнему десять поцелуев, а остальные пусть дополучит с моих фрейлин!
— Ну, нам это вовсе не по вкусу! — сказали фрейлины.
— Пустяки! — сказала принцесса. — Уж если я могу целовать его, то вы и подавно!
Не забывайте, что я кормлю вас и плачу вам жалованье!
И фрейлине пришлось ещё раз отправиться к свинопасу.
— Сто принцессиных поцелуев! — повторил он. — А нет — каждый останется при своём.
— Становитесь вокруг! — скомандовала принцесса, и фрейлины обступили её, а свинопас принялся её целовать.
— Что это за сборище у свиных закуток? — спросил, выйдя на балкон, император, протёр глаза и надел очки. — Э, да это фрейлины опять что-то затеяли! Надо пойти посмотреть.
И он расправил задники своих домашних туфель. Туфлями служили ему стоптанные башмаки. Эх ты, ну, как он быстро зашлёпал в них!
Придя на задний двор, он потихоньку подкрался к фрейлинам, а те все были ужасно заняты счётом поцелуев, — надо же было следить за тем, чтобы расплата была честной и свинопас не получил ни больше, ни меньше, чем ему следовало. Никто поэтому не заметил императора, а он привстал на цыпочки.
— Это ещё что за штуки! — сказал он, увидав целующихся, и швырнул в них туфлей как раз в ту минуту, когда свинопас получал от принцессы восемьдесят шестой поцелуй. — Вон! — закричал рассерженный император и выгнал из своего государства и принцессу и свинопаса.
Принцесса стояла и плакала, свинопас бранился, а дождик так и лил на них.
— Ах, я несчастная! — плакала принцесса. — Что бы мне выйти за прекрасного принца! Ах, какая я несчастная!
А свинопас зашёл за дерево, стёр с лица чёрную и бурую краску, сбросил грязную одежду и явился перед ней во всём своём королевском величии и красе, и так он был хорош собой, что принцесса сделала реверанс.
— Теперь я только презираю тебя! — сказал он. — Ты не захотела выйти за честного принца! Ты не поняла толку в соловье и розе, а свинопаса целовала за игрушки! Поделом же тебе!
И он ушёл к себе в королевство, крепко захлопнув за собой дверь. А ей оставалось стоять да петь:
Ах, мой милый Августин,
Всё прошло, прошло, прошло!
Жил-был бедный принц. Королевство у него было совсем маленькое, но какое-никакое, а все же королевство - хоть женись, и вот жениться-то он как раз и хотел.
Оно, конечно, дерзко было взять да спросить дочь императора: «Пойдешь за меня?» Но он осмелился. Имя у него было известное на весь свет, и сотни принцесс сказали бы ему спасибо, но вот что ответит императорская дочь?
А вот послушаем.
На могиле отца принца рос розовый куст, да какой красивый! Цвел он только раз в пять лет, и распускалась на нем одна-единственная роза. Зато сладок был ее аромат, понюхаешь - и сразу забудутся все твои горести и заботы. А еще был у принца соловей, и пел он так, будто в горлышке у него были собраны все самые чудесные напевы на свете. Вот и решил принц подарить принцессе розу и соловья. Положили их в большие серебряные ларцы и отослали ей.
Повелел император принести ларцы к себе в большой зал - принцесса играла там в гости со своими фрейлинами, ведь других-то дел у нее не было. Увидела принцесса ларцы с подарками, захлопала в ладоши от радости.
Ах, если б тут была маленькая киска! - сказала она.
Но появилась чудесная роза.
Мало сказать мило, - отозвался император, - прямо-таки недурно!
Только принцесса потрогала розу и чуть не заплакала.
Фи, папа! Она не искусственная, она настоящая.
Погодим сердиться! Посмотрим сначала, что в другом ларце! - сказал император.
И вот выпорхнул из ларца соловей и запел так дивно, что поначалу не к чему и придраться было.
Бесподобно! Великолепно! - сказали фрейлины; все они болтали по-французски одна хуже другой.
Эта птица так напоминает мне органчик покойной императрицы! - сказал один старый придворный. - Да, да, и звук тот же, и манера!
Да! - сказал император и заплакал, как ребенок.
Надеюсь, птица не настоящая? - спросила принцесса.
Настоящая! - ответили посланцы, доставившие подарки.
Ну так пусть летит, - сказала принцесса и наотрез отказалась принять принца.
Только принц не унывал; вымазал лицо черной и бурой краской, нахлобучил на глаза шапку и постучался в дверь.
Здравствуйте, император! - сказал он. - Не найдется ли у вас во дворце местечка для меня?
Много вас тут ходит да ищет! - отвечал император. - Впрочем, постой, мне нужен свинопас! У нас пропасть свиней!
Так и определили принца свинопасом его величества и убогую каморку рядом со свинарником отвели, и там он должен был жить. Ну вот, просидел он целый день за работой и к вечеру сделал чудесный маленький горшочек. Весь увешан бубенцами горшочек, и когда в нем что-нибудь варится, бубенцы вызванивают старинную песенку:
«Ах, мой милый Августин,
Все прошло, прошло, прошло!»
Но только самое занятное в горшочке то, что если подержать над ним в пару палец - сейчас можно узнать, что у кого готовится в городе. Слов нет, это было почище, чем роза.
Вот раз прогуливается принцесса со всеми фрейлинами и вдруг слышит мелодию, что вызванивали бубенцы. Стала она на месте, а сама так вся и сияет, потому что она тоже умела наигрывать «Ах, мой милый Августин», - только эту мелодию и только одним пальцем.
Ах, ведь и я это могу! - сказала она. - Свинопас-то у нас, должно быть, образованный. Послушайте, пусть кто-нибудь пойдет и спросит, что стоит этот инструмент.
И вот одной из фрейлин пришлось пройти к свинопасу, только она надела для этого деревянные башмаки.
Что возьмешь за горшочек? - спросила она.
Десять поцелуев принцессы! - отвечал свинопас.
Господи помилуй!
Да уж никак не меньше! - отвечал свинопас.
Ну, что он сказал? - спросила принцесса.
Это и выговорить-то невозможно! - отвечала фрейлина. - Это ужасно!
Так шепни на ухо!
И фрейлина шепнула принцессе.
Какой невежа! - сказала принцесса и пошла дальше, да не успела сделать и нескольких шагов, как бубенцы опять зазвенели так славно:
«Ах, мой милый Августин,
Все прошло, прошло, прошло!»
Послушай, - сказала принцесса, - поди спроси, может, он согласится на десять поцелуев моих фрейлин?
Нет, спасибо! - отвечал свинопас. - Десять поцелуев принцессы или горшочек останется у меня.
Какая скука! - сказала принцесса. - Ну, станьте вокруг меня, чтобы никто не видел!
Загородили фрейлины принцессу, растопырили юбки, и свинопас получил десять поцелуев принцессы, а принцесса - горшочек.
Вот радости-то было! Весь вечер и весь следующий день стоял на огне горшочек, и в городе не осталось ни одной кухни, будь то дом камергера или сапожника, о которой бы принцесса не знала, что там стряпают. Фрейлины плясали от радости и хлопали в ладоши.
Мы знаем, у кого сегодня сладкий суп и блинчики! Знаем, у кого каша и свиные котлеты! Как интересно!
В высшей степени интересно! - подтвердила обергофмейстерша.
Но только держите язык за зубами, ведь я дочь императора!
Помилуйте! - сказали все.
А свинопас - то есть принц, но для них-то он был по-прежнему свинопас - даром времени не терял и смастерил трещотку. Стоит повертеть ею в воздухе - и вот уж она сыплет всеми вальсами и польками, какие только есть на свете.
Но это же бесподобно! - сказала принцесса, проходя мимо. - Просто не слыхала ничего лучше! Послушайте, спросите, что он хочет за этот инструмент. Только целоваться я больше не стану!
Он требует сто поцелуев принцессы! - доложила фрейлина, выйдя от свинопаса.
Да он, верно, сумасшедший! - сказала принцесса и пошла дальше, но, сделав два шага, остановилась.
Искусство надо поощрять! - сказала она. - Я дочь императора. Скажите ему, я согласна на десять поцелуев, как вчера, а остальные пусть получит с моих фрейлин!
Ах, нам так не хочется! - сказали фрейлины.
Какой вздор! - сказала принцесса. - Уж если я могу целовать его, то вы и подавно! Не забывайте, что я кормлю вас и плачу вам жалованье!
Пришлось фрейлине еще раз сходить к свинопасу.
Сто поцелуев принцессы! - сказал он. - А нет - каждый останется при своем.
Становитесь вокруг! - сказала принцесса, и фрейлины обступили ее, а свинопас принялся целовать.
Это что еще за сборище у свинарника? - спросил император, выйдя на балкон. Он протер глаза и надел очки. - Не иначе как фрейлины опять что-то затеяли! Надо пойти посмотреть.
И он расправил задники своих туфель - туфлями-то ему служили стоптанные башмаки. И-эх, как быстро он зашагал!
Спустился император во двор, подкрадывается потихоньку к фрейлинам, а те только тем и заняты, что поцелуи считают: ведь надо же, чтобы дело сладилось честь по чести и свинопас получил ровно столько, сколько положено, - ни больше, ни меньше. Вот почему никто и не заметил императора, а он привстал на цыпочки и глянул.
Это еще что такое? - сказал он, разобрав, что принцесса целует свинопаса, да как хватит их туфлей по голове!
Случилось это в ту минуту, когда свинопас получал свой восемьдесят шестой поцелуй.
Вон! - в гневе сказал император и вытолкал принцессу со свинопасом из пределов своего государства.
Стоит и плачет принцесса, свинопас ругается, а дождь так и поливает.
Ах я горемычная! - причитает принцесса. - Что бы мне выйти за прекрасного принца! Ах я несчастная!..
ила на свете одна женщина. Все ее сыновья какому-нибудь ремеслу выучились, только самый младший и слышать не хочет ни о каком ремесле.
Если нельзя мне на короля выучиться, - говорит он, - то уж лучше я овец пасти буду!
Ничего не могла мать с ним поделать и послала его овец пасти.
А у короля была дочь - девица, словно розовый бутон. Каждый день в полдень она исчезала, и никто знать не знал, куда она девалась. Пообещал король отдать свою единственную дочь в жены и все королевство в придачу тому, кто узнает, куда принцесса каждый пол день исчезает.
Многие вызывались принцессу сторожить, но так никто и не узнал, куда же она пропадает. Только наступит полдень - принцесса прямо на глазах исчезает, а потом на том же самом месте появляется.
Однажды пас пастух овец и - на свирели наигрывал, да так славно, что все вокруг звенело. Вдруг подходит к нему старичок и говорит:
Пойди о полдень на вершину холма к розовому кусту, там камень большой лежит. Гляди на этот камень в оба и увидишь что-то!
Ушел старичок. Пастух согнал овец в кучу и взобрался на холм.
Как старичок и говорил, увидел он там розовый куст и камень. Спрятался пастушок за кустом и глаз с камня не сводит. О полдень видит он: появилась возле камня красавица девица, подняла она камень и спустилась в яму, что под камнем была. С час времени прошло. Камень снова поднялся, девица вылезла из ямы, поло жила камень, как раньше лежал, и исчезла. Увидел это пастушок и думает: «Кто бы это мог быть?» И вернулся к своим овцам.
На другой день около полудня поднялся он снова на пригорок и спрятался за кустом розы. В полдень у камня опять появилась красавица, подняла камень и скрылась под ним. Пастух подождал немного и отправился вслед за нею. От камня начиналась тропинка, а у тропинки стояли красивые деревья с серебряными, золотыми и алмазными листьями. Крадется пастух за красавицей девицей, прячась за деревьями на обочине дороги. Подошли они к большому лугу, где цветы сияют, словно звездочки в небе. Спрятался пастух на краю луга между серебряными деревьями и ждет, что девица дальше делать станет. И только красавица на луг ступила, как навстречу ей спешат девицы, такие же красивые, как она.
Здравствуй, принцесса! - говорят они. - Не шел ли за тобой кто-нибудь?
Красавица - а была это принцесса - оглянулась и успокаивает их:
Не бойтесь, сестрицы, мы еще долго вместе будем. Хоть отец и обещал выдать меня замуж за того, кто ему скажет, куда я каждый полдень пропадаю, но никому меня не укараулить.
Смотри, будь осторожна, если хочешь нашей подружкой остаться!
Взялись девицы за руки, вышли на середину луга и принялись из цветов-звездочек венки плести. О чем они говорили, пастух, сидя в серебряных кустах, расслышать не мог. Посидели они, потом поднялись. Девицы с венками ушли через луг, а принцесса пошла по тропинке к камню, подняла его, вышла и исчезла.
Подождал пастух, пока все стихло, отломил по веточке с серебряного, золотого и алмазного дерева и вы лез из ямы. Вечером пригнал он овец домой и говорит:
Не стану я больше овец пасти, я на короля выучился!
Все только засмеялись, решили, что он рехнулся. Но на следующий день рано утром приходит он к королю и говорит:
Выдашь за меня принцессу, если я тебе скажу, куда она каждый полдень пропадает?
Коли обещал, значит, сдержу свое слово! - ответил король. - Только точно ли ты знаешь?
Позвали принцессу. А пастух ее и спрашивает:
Не возьмешь ли ты меня с собой в полдень на горный луг?
Покраснела принцесса.
На какой луг? - спрашивает.
Да на тот самый, где растут цветы-звездочки, из которых красавицы девицы венки плетут, где вдоль тропинки стоят алмазные, золотые и серебряные деревья.
Достал пастух из сумки веточки и принцессе показал. Заплакала принцесса: раскрыл пастух ее тайну и не сможет она больше вернуться к своим сестрицам на горный луг. Так и пришлось принцессе выйти замуж за пастуха.
Внимание! Перед вами устаревшая версия сайта!Чтобы перейти на новую версию - щелкните по любой ссылке слева.
Г.Х. Андерсен
Свинопас
ил-был бедный принц. Королевство у него было совсем маленькое, но какое-никакое, а все же королевство, - хоть женись, и вот жениться-то он как раз и хотел.
Оно, конечно, дерзко было взять да спросить дочь императора: “Пойдешь за меня?” Но он осмелился. Имя у него было известное на весь свет, и сотни принцесс сказали бы ему спасибо, но вот что ответит императорская дочь?
А вот послушаем.
На могиле отца принца рос розовый куст, да какой красивый! Цвел он только раз в пять лет, и распускалась на нем одна-единственная роза. Зато сладок был ее аромат, понюхаешь - и сразу забудутся все твои горести и заботы. А еще был у принца соловей, и пел он так, будто в горлышке у него были собраны все самые чудесные напевы на свете. Вот и решил принц подарить принцессе розу и соловья. Положили их в большие серебряные ларцы и отослали ей.
Повелел император принести ларцы к себе в большой зал - принцесса играла там в гости со своими фрейлинами, ведь других-то дел у нее не было. Увидела принцесса ларцы с подарками, захлопала в ладоши от радости.
Ах, если б тут была маленькая киска! - сказала она.
Но появилась чудесная роза.
Мало сказать мило, - отозвался император, - прямо-таки недурно!
Только принцесса потрогала розу и чуть не заплакала.
Фи, папа! Она не искусственная, она настоящая.
Погодим сердиться! Посмотрим сначала, что в другом ларце! - сказал император.
И вот выпорхнул из ларца соловей и запел так, дивно, что поначалу не к чему и придраться было.
Бесподобно! Великолепно! - сказали фрейлины.
Эта птица так напоминает мне органчик покойной императрицы! - сказал один старый придворный. - Да, да, и звук тот, же, и манера!
Да! - сказал император и заплакал, как ребенок.
Надеюсь, птица не настоящая? - спросила принцесса.
Настоящая! - ответили посланцы, доставившие подарки.
Ну так пусть летит, - сказала принцесса и наотрез отказалась принять принца.
Только принц не унывал; вымазал лицо черной и бурой краской, нахлобучил на глаза шапку и постучался в дверь.
Здравствуйте, император! - сказал он. - Не найдется ли у вас во дворце местечка для меня?
Много вас тут ходит да ищет! - отвечал император. - Впрочем, постой, мне нужен свинопас! У нас пропасть свиней!
Так и определили принца свинопасом его величества и убогую каморку рядом со свинарником отвели, и там он должен был жить. Ну вот, просидел он целый день за работой и к вечеру сделал чудесный маленький горшочек. Весь увешан бубенцами горшочек, и когда в нем что-нибудь варится, бубенцы вызванивают старинную песенку:
Но только самое занятное в горшочке то, что если подержать над ним в пару палец - сейчас можно узнать, что у кого готовится в городе. Слов нет, это было почище, чем роза.
Вот раз прогуливается принцесса со всеми фрейлинами и вдруг слышит мелодию, что вызванивали бубенцы. Стала она на месте, а сама так вся и сияет, потому что она тоже умела наигрывать. “Ах, мой милый Августин”, - только эту мелодию и только одним пальцем.
Ах, ведь и я это могу! - сказала она. - Свинопас-то у нас, должно быть, образованный. Послушайте, пусть кто-нибудь пойдет и спросит, что стоит этот инструмент.
И вот одной из фрейлин пришлось пройти к свинопасу, только она надела для этого деревянные башмаки.
Что возьмешь за горшочек? - спросила она.
Десять поцелуев принцессы! - отвечал свинопас.
Господи помилуй!
Да уж никак не меньше! - отвечал свинопас.
Ну, что он сказал? - спросила принцесса.
Это и выговорить-то невозможно! - отвечала фрейлина. - Это ужасно!
Так шепни на ухо!
И фрейлина шепнула принцессе.
Какой невежа! - сказала принцесса и пошла дальше, да не успела сделать и нескольких шагов, как бубенцы опять зазвенели так славно:
Ах, мой милый Августин, Все прошло, прошло, прошло!
Послушай, - сказала принцесса, - поди спроси, может, он согласится на десять поцелуев моих фрейлин?
Нет, спасибо! - отвечал свинопас. - Десять поцелуев принцессы, или горшочек останется у меня.
Какая скука! - сказала принцесса. - Ну, станьте вокруг меня, чтобы никто не видел!
Загородили фрейлины принцессу, растопырили юбки, и свинопас получил десять поцелуев принцессы, а принцесса - горшочек.
Вот радости-то было! Весь вечер и весь следующий день стоял на огне горшочек, и в городе не осталось ни одной кухни, будь то дом камергера или сапожника, о которой бы принцесса не знала, что там стряпают. Фрейлины плясали от радости и хлопали в ладоши.
Мы знаем, у кого сегодня сладкий суп и блинчики! Знаем, у кого каша и свиные котлеты! Как интересно!
В высшей степени интересно! - подтвердила обергофмейстерина.
Но только держите язык за зубами, ведь я дочь императора!
Помилуйте! - сказали все.
А свинопас - то есть принц, но для них-то он был по-прежнему свинопас - даром времени не терял и смастерил трещотку. Стоит повертеть ею в воздухе - и вот уж она сыплет всеми вальсами и польками, какие только есть на свете.
Но это же бесподобно! - сказала принцесса, проходя мимо. - Просто не слыхала ничего лучше! Послушайте, спросите, что он хочет за этот инструмент. Только целоваться я больше не стану!
Он требует сто поцелуев принцессы! - доложила фрейлина, выйдя от свинопаса.
Да он, верно, сумасшедший! - сказала принцесса и пошла дальше, но, сделав два шага, остановилась. - Искусство надо поощрять! - сказала она.- Я дочь императора. Скажите ему, я согласна на десять поцелуев, как вчера, а остальные пусть получит с моих фрейлин!
Ах, нам так не хочется! - сказали фрейлины.
Какой вздор! - сказала принцесса. - Уж если я могу целовать его, то вы и подавно! Не забывайте, что я кормлю вас и плачу вам жалованье!
Пришлось фрейлине еще раз сходить к свинопасу.
Сто поцелуев принцессы! - сказал он. - А нет- каждый останется при своем.
Становитесь вокруг! - сказала принцесса, и фрейлины обступили ее и свинопаса.
Это что еще за сборище у свинарника? - спросил император, выйдя на балкон. Он протер глаза и надел очки. - Не иначе как фрейлины опять что-то затеяли! Надо пойти посмотреть.
И он расправил задники своих туфель - туфлями-то ему служили стоптанные башмаки. И-эх, как быстро он зашагал!
Спустился император во двор, подкрадывается потихоньку к фрейлинам, а те только тем и заняты, что поцелуи считают, ведь надо же, чтобы дело сладилось честь по чести и свинопас получил ровно столько, сколько положено, - ни больше ни меньше. Вот почему никто и не заметил императора, а он привстал на цыпочки и глянул.
Это еще что такое? - сказал он, разобрав, что принцесса целует свинопаса, да как хватит их туфлей по голове!
Случилось это в ту минуту, когда свинопас получал свой восемьдесят шестой поцелуй.
Вон! - в гневе сказал император и вытолкал принцессу со свинопасом из пределов своего государства.
Стоит и плачет принцесса, свинопас ругается, а дождь так и поливает.
Ах я горемычная! - причитает принцесса. - Что бы мне выйти за прекрасного принца! Ах я несчастная!..
А свинопас зашел за дерево, стер с лица черную и бурую краску, сбросил грязную одежду - и вот перед ней уже принц в царственном облачении, да такой пригожий, что принцесса невольно сделала реверанс.
Теперь я презираю тебя! - сказал он. - Ты не захотела выйти за честного принца. Ты ничего не поняла ни в соловье, ни в розе, зато могла целовать за безделки свинопаса. Поделом тебе!
Он ушел к себе в королевство и закрыл дверь на засов. А принцессе только и оставалось стоять да петь:
Ах, мой милый Августин, Все прошло, прошло, прошло!